31 января 1862 г. в своей усадьбе в Сезёново скончалась последняя представительница рода князей Несвицких в с. Сезёново – 80-летняя княжна Надежда Николаевна Несвицкая. Её похоронили 2 февраля на территории Сезёновского монастыря. Почти за год до своей кончины княжна оформила завещание, и всё её имущество было роздано в строгом соответствии с ним.
«Находясь в здравом уме и твёрдой памяти, но по преклонности лет моих и совершенно ослабевающему здоровью моему на случай, когда Всемогущему Богу нашему угодно будет призвать меня от временной жизни к будущей делаю я духовное завещание всему остающемуся после меня движимому имуществу».
Память у Надежды Николаевны действительно сохранилась прекрасная: она не забыла никого из окрестных священников и церквей, а также одарила всех своих дворовых, распорядившись всем до последней мелочи своим имуществом.
Прежде всего она распределила свои многочисленные образа, завещав икону Казанской Божией Матери в серебряной ризе своему единственному родственнику, указанному в завещании, кн. Михаилу Алексеевичу Несвицкому, а образ Николая Чудотворца – своему духовному отцу священнику Архангельской церкви с. Сурки Ивану Тимофееву. По одной иконе было завещано о. Савве Олерскому, о. Александру Болховитинову и дьякону Никифору Семёнову Игумнову, служившим в Казанском храме с. Сезёново, а также в храмы сёл Сезёново, Сурки, Грязновка, Сланское и Шовское. Один образ был завещан Василию Фомичу Коленкину. Кучер княжны и её дворовые девушки также получили по иконе. Все остальные образа велено было отдать дворовым людям.
Особую заботу княжна проявила по отношению к своим горничным, одна из которых ранее уже отпущена на волю после смерти княжны, и к кучеру. «Лошадь бурого мерина с хомутом и телегой с шиновными колёсами (отдать) кучеру моему Даниле Фомичу, а других лошадей с тремя хомутами продать и раздать по нищей братии». Велено также продать старый и новый салоп, а вырученные деньги также отдать кучеру, а также две десятины хлеба в посеве. Женщинам же Олимпиаде и Федосье досталось по корове, по две овцы, по перине и по подушке, по малому сундуку, одежда, самовар, а также хлеб в посеве по одной десятине. Особо одарила Надежда Николаевна своего духовного отца Ивана Тимофеева. Ему она завещала один большой тарантас, три испанские овцы, диванчик маленький, столик, два кресла и три стула. «Комод, стоящий у меня в спальне, круглый стол (отдать) Василию Максимовичу Каленкину, а прочую всю мебель продать и на поминание души моей употребить. Серебро, состоящие из шести ложек столовых, три десертных и три чайных продать и по церквям раздать. Часы, кастрюли медные, чугуны продать и по тюремным замкам отдать» и так далее. Ни одна мелочь из имущества не была забыта.
Распределила Надежда Николаевна и оставшийся хлеб в посеве, а «убранный ... хлеб и в закромах раздать старшим дворовым людям ... в равной части, а кроме Ксении Андреевой, Василия и Марка, которым не давать». Подумала княжна Несвицкая и о своих похоронах, на которые приказала зарезать единственного имевшегося бычка. Для оплаты похорон она завещала продать перину и три подушки. «Шёлковое платье одно на мое грешное тело надеть, другое гроб одеть, а третье на престол села Сурков Архангельской церкви». Исполнителем своего духовного завещания Надежда Николаевна назначила своего духовного отца Ивана Тимофеева. Записал завещание со слов княжны дьячок Архангельской церкви с. Сурки Калистрат Иванович Мизеров в присутствии свидетелей помещиков Веры Петровны Кузьминой, Александра Чулкова и Натальи Писаревой, которые поставили свои подписи. Надежда Николаевна также подписала завещание, но по почерку видно, что это далось ей с трудом. Видимо, она действительно была серьёзно больна.
Княжна Несвицкая полностью раздала все своё движимое имущество: скот, мебель, утварь. Видимо, не предполагалось, что кто-то из наследников будет жить в её усадьбе. В завещании ничего не говорилось о недвижимости: земле, доме, а также о крестьянах.
Эту загадку нам помогло разгадать судебное дело 1902-1903 гг., которое слушалось в Елецком окружном суде. Шесть крестьян из семейств, оставшихся за Надеждой Николаевной после продажи части имения племяннику Ивану Соймонову, подали иск к Сезёновскому Иоанно-Казанскому монастырю об изъятия из владения последнего в их пользу 110 дес. земли. В своем иске крестьяне ссылались на договор от 13 ноября 1858 г., по которому княжна отпустила на волю родителей этих крестьян-истцов и «выдав им долевые отпускные предоставила с семействами их в вечное владение 100 десятин земли, при условии, если эта земля будет отчуждена в её прежнее владение Правительствующим Сенатом, в котором находится дело об этой земле по иску купца Денисова». Как видим и последних своих крестьян, не дожидаясь реформы, Надежда Николаевна отпустила на волю. Этот иск княжна выиграла, однако спустя несколько лет, будучи уже в очень преклонном возрасте для того времени – 80 лет – она вместо того, чтобы подарить эту землю крестьянам, как обещала, продала её по четырём купчим крепостям мещанину Дивееву. Это случилось в ноябре 1861 г. Господин Дивеев, в свою очередь, 30 июня 1866 г. подарил всю эту землю ответчику – Сезёновскому монастырю.
Подробнее о княгине Несвицкой и её завещании читайте в статье И.Г. Остроумовой «Усадьба в с. Сезёново Лебедянского района» в книге «Усадьбы Липецкого края» и на сайте села Сезёново.